Во время финального сражения за Берлин и разгрома гитлеровской армии, командир разведвзвода лейтенант Рахимжан Кошкарбаев стал первым офицером, водрузившим в бою Знамя Победы на Рейхстаг. На протяжении долгих десятилетий один из главных подвигов, ознаменовавших окончание Второй мировой войны, замалчивался официальной историей.
Краткая историческая справка:
27 февраля 1933 года — поджог здания Рейхстага. Адольф Гитлер и нацисты используют этот поджог для укрепления своей власти, ограничения и ликвидации свобод в Германии, начала широкомасштабных репрессий и подготовки к глобальной войне.
1 сентября 1939 года войска Вермахта и СС переходят немецко-польскую границу и начинают вторжение в Польшу. В этот же день Адольф Гитлер выступает с речью в Рейхстаге. Этот день стал началом Второй Мировой войны (1939-1945), самой кровопролитной войны в истории человечества. Война унесла жизни свыше 70 миллионов человек.
В середине апреля 1945 года советские войска и дивизии Войска Польского начинают штурм Берлина. Главной целью наступления обозначен Рейхстаг, как важнейший символ нацизма и Третьего Рейха.
30 апреля 1945 года, в 14 часов 25 минут, командир разведвзвода, лейтенант Рахимжан Кошкарбаев, с разведчиком — рядовым Григорием Булатовым, находясь под обстрелом противника, прорываются к Рейхстагу и устанавливают флаг своего батальона над главным входом здания. Они стали первыми бойцами, которым удалось преодолеть вражеский огонь и водрузить штурмовое знамя. Этот флаг стал первым Знаменем Победы, установленным на Рейхстаг. Взятие Рейхстага и установка знамени стали символом разгрома гитлеровской армии и окончания самой кровопролитной войны в истории человечества.
Примерно в это же время, в районе 15:00, 30 апреля 1945 года, Адольф Гитлер, фюрер Третьего Рейха, кончает жизнь самоубийством в подземном бункере, расположенном в километре на юго-востоке от здания Рейхстага.
Обложка The Stars and Stripes, официальной газеты Вооруженых сил США с главной новостью о смерти Адольфа Гитлера (май 1945 года)
В сводке Совинформбюро от 30 апреля 1945 года диктор Юрий Левитан сообщает: «…в Берлине войска фронта, продолжая вести уличные бои в центре города, овладели зданием германского Рейхстага, на котором водрузили Знамя Победы…».
1 мая 1945 года New York Times выходит с передовицей на первой полосе газеты о том, что флаг Победы развевается над Рейхстагом.
2 мая 1945 года капитулирует гарнизон Берлина.
7 мая 1945 года Верховное командование германской армии подписывает акт о безоговорочной капитуляции в Реймсе.
В ночь с 8 на 9 мая 1945 года подписан окончательный акт о безоговорочной капитуляции Третьего Рейха в Карлсхорсте.
В 2004 году Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 8 и 9 мая Днями памяти и примирения, как дань памяти всем погибшим во Второй мировой войне.
Подвиг лейтенанта Кошкарбаева и рядового Булатова не признавался властями более 60 лет и был официально подтвержден только после кончины обоих бойцов в начале 2000-х годов.
В БИТВЕ ЗА РЕЙХСТАГ
(из рукописи воспоминаний лейтенанта Рахимжана Кошкарбаева)
«30 апреля 1945 года… Между четырьмя и пятью часами утра было еще темно. Кругом рвались снаряды и мины, грохотали танки. На улицах — густой дым и пыль. Продвигаться очень трудно.
Сходу ворваться вовнутрь здания (Министерства внутренних дел Третьего Рейха — Å) через двери или окна было невозможно из-за непрерывного пулеметного огня противника. Наступление почти у самого здания на короткое время приостановилось. Мы залегли.
Выход из затруднительного положения обеспечили танкисты. Они прорубили одну стену здания несколькими сильными ударами. По этой бреши мы и открыли усиленный огонь…
Описать полностью чувства и волнения наших бойцов в момент занятия только лишь одной комнаты восьмиэтажного здания трудно — это был первый шаг к выполнению задания…
В первые минуты, до подхода других рот, вели беспрерывный огонь через открытую дверь в коридор, забрасывали гранатами вражеские гнезда через окна и двери лестничных клеток…
Бой шел за каждую комнату, за каждый этаж
Несмотря на яростное сопротивление гитлеровцев, с приходом остальных рот наш натиск на врага усилился. Бой шел за каждую комнату, за каждый этаж. В отдельных местах завязывались рукопашные схватки. Постепенно сражение перешло на второй этаж.
Уже рассветало. Участок, освобожденный нами, значительно расширился. Требовалось много патронов, особенно гранат, чтобы очистить полностью здание от фашистов. В таких случаях, как всегда, мы использовали против врага его собственные боеприпасы, запасенные в большом количестве тут же в здании.
Примерно к 12 часам дня некоторые подразделения добрались до четвертого этажа, в числе которых был и мой взвод.
Хочу отметить имена особо отличившихся бойцов из моего взвода в этом бою: старший сержант Николай Гончаров, награжденный орденом Красного Знамени (посмертно), рядовой Гричко — орденом Красной Звезды. Отвага, храбрость их в бою были примером для всех.
Во время боя мне передали вызов командира батальона. Оставив за себя Николая Гончарова (погибшего в конце дня), я спустился на первый этаж к комбату и доложил о прибытии. Вместе с ним находились Васильченко и парторг батальона, а также разведчики нашего полка: Провоторов, Лысенко, Орешко, Почковский, Брехонецкий, Сорокин и Григорий Булатов. Они стояли прижавшись к обоим сторонам стены, так как по разбитому окну беспрерывно велся пулеметный огонь противника из зданий напротив.
Затем комбат сказал мне: «Быстро, в момент перерыва вражеского огня, взгляните через окно на площадь и обратите внимание на то большое серое здание с куполом — это и есть Рейхстаг». Подумав, он продолжал: «Сейчас наш батальон находится ближе всех других частей к Рейхстагу. Поэтому задача такая: как можно скорее пробраться к нему и водрузить красный флаг. Для выполнения этой задачи по рекомендации тов. Васильченко я вызвал Вас. Причем, предупреждаю, что это не в приказном порядке. Подумайте и решайте сами. Ваше продвижение будет сопровождаться и прикрываться огнем разведчиков, специально прибывших из штаба полка».
Когда комбат сказал, что меня вызвали по рекомендации Васильченко, я посмотрел на стоящего рядом пожилого поседевшего человека, всего в пыли, с автоматом, висевшим на шее. Он смотрел и ждал ответа…
Я тут же начал готовиться в путь… Взял только автомат, пистолет и три ручные гранаты. Держа в левой руке флаг, доложил комбату о готовности выполнить задание. Давыдов подал руку и пожелал счастливого пути. Замполит тов. Васильченко подошел ко мне, обнял и поцеловал: «Желаю, тебе Рахим, удачи. До скорой встречи»…
Разведчики тоже были готовы к выходу. Дождались перерыва огневой очереди, я выпрыгнул через окно и тут же залег в воронке. Рядом со мной оказался только Булатов. «Товарищ лейтенант, — говорит он, — остальные разведчики не смогли выпрыгнуть. Огонь. Мы счастливчики — проскочили».
Я сказал Булатову, что двинемся по-пластунски вперед, друг за другом. Со всех сторон велся сильный пулеметно-оружейный огонь, который не давал нам возможности поднять голову. Ползли медленно, не отрываясь, прямо вслед друг другу.
Когда выползли из воронки, единственным укрытием впереди оказались железные балки, лежавшие недалеко от нас. Достигнув их, мы немного пришли в себя. Быстро сориентировались. Следующим укрытием могла быть трансформаторная будка, стоявшая в метрах 40-50 от нас.
Площадь как скатерть. Укрыться негде. Только что вот эта будка. Путь до нее был тяжелый и утомительный. Представьте себе: кругом рвутся мины, жужжат пули, лицо почти касается земли, головой даже нельзя шевельнуть: могут заметить. Одним словом, мы двигались так медленно, что едва ли кто мог подумать, что мы — живые. Наконец доползли до будки. Одежда стала мокрой от пота: хоть сейчас снимай и выжимай. Будка была каркасной и насквозь пробивалась пулями, которые сыпались, словно град. Оставаться сколько-нибудь здесь было крайне опасно. Кроме того, не исключена опасность попасть под огонь своих же подразделений, ведь о нас никто не знал, только наш батальон. Это заставило меня принять срочное решение. Минутный осмотр местности: между Рейхстагом и нами лежит разбитый железный мост, примерно в ста метрах. Но до него опять тянулась асфальтированная, ровная площадь.
Справа от Рейхстага был виден парк. Это Тиргартен, откуда немцы и вели в основном артиллерийский обстрел.
Вторая половина дня. Над нами часто стали появляться наши самолеты-корректировщики. Сразу же после их ухода на парк и Рейхстаг был обрушен массированный минометно-артиллерийский удар. От канонады и разрывов снарядов над площадью поднялся черный столб огня, дыма и пыли.
Дальше ждать нельзя. Пошли на риск. Вскочив во весь рост, рванулись что было сил к мосту. Потом было интересно вспомнить: когда бежали, то механически взялись за руки. Это заметили тогда, когда добрались до моста, а там упали прямо в воду.
Канал был неглубоким. Несмотря на то, что кругом свистели пули, мы впервые за этот день посмотрели друг другу в глаза и невольно улыбнулись.
Я вытащил красный флаг, развернул его и на углу вывел химическим карандашом номер полка — 674-й и наши фамилии: Булатов, Кошкарбаев
Опасность на берегу канала заставила нас перебраться на ту сторону. Теперь мы находились примерно метрах в трехстах от Рейхстага… Вдоль берега еще больше усиливался огонь с обеих сторон. Дальше продвигаться было невозможно. Прошло минут 20-30. Сидим без движения. Я вытащил красный флаг, развернул его и на углу вывел химическим карандашом номер полка — 674-й и наши фамилии: Булатов, Кошкарбаев. Следивший за мной Булатов сказал:
— Правильно, товарищ лейтенант, что написали, а то убьют нас, и никто знать не будет, кто мы такие и откуда.
— Давай, бегом! — сказал я Грише.
В это время мы ничего не видели и не слышали, бежали вперед. Первые ступеньки парадного входа Рейхстага. Добрались до стены, прижались друг к другу и на миг затаили дыхание. После минутной тишины я вспомнил о том, что скорее надо прикрепить флаг на видном месте. О куполе мы даже не думали от радости. Я тут же посадил Булатова на свое плечо и поднял его на перила у окна.
— Гриша, — сказал я, — прикрепляй флаг как можно выше.
Он отвечает:
— Некуда его прикреплять. Поддержите еще немного. Я вытащу кирпич из окна.
Через минуту Булатов хриплым голосом, чуть ли не криком выдохнул: «Все! УСТАНОВИЛ…».
С тех пор день 30 апреля для меня — второй день рождения. Поэтому каждый год в этот день у меня особое чувство радости. Те трудные и счастливые часы не забываются.»
ПОСЛЕСЛОВИЕ
После водружения флага Победы разведчики лейтенант Кошкарбаев и рядовой Булатов продолжали принимать участие в сражении за взятие Рейхстага. Водружение первого Знамени Победы на Рейхстаг окажет мощное психологическое и символическое влияние на сражение. Вслед за Кошкарбаевым и Булатовым, в здание Рейхстага прорвутся несколько штурмовых групп 674-го полка, и после ожесточенного боя гарнизон здания капитулирует. В бою лейтенант Кошкарбаев получит ранение.
Подвиг Кошкарбаева и Булатова будет зафиксирован в боевых документах дивизии, о нем напишут в ряде фронтовых и советских газет в мае 1945 года. За подвиг, совершенный в Берлине, командование полка представит разведчиков Кошкарбаева и Булатова к высшей степени воинского отличия — званию Героев Советского Союза. Но в связи с идеологическими причинами подвиг Кошкарбаева и Булатова не будет признан официальной Советской властью. Одной из возможных причин станет то, что Кошкарбаев являлся сыном «врага народа»: его отец был репрессирован в 1930-х годах. «Официальными» знаменосцами победы назначат красноармейцев Егорова и Кантария, установившими другое знамя — через несколько часов после Кошкарбаева и Булатова, после завершения основных боев за Рейхстаг.
После войны судьба Григория Булатова сложится трагически: он неоднократно и безрезультатно пытался подтвердить факт подвига в битве за Берлин. За это среди знакомых Булатов получит прозвище Гришка-рейхстаг. Булатов будет дважды арестован и проведет два сроках в местах лишения свободы. До конца жизни фронтовик Булатов будет поддерживать связь с Кошкарбаевым. В 1973 году, на сорок третьем году жизни, Булатов покончит жизнь самоубийством.
Рахимжан Кошкарбаев после войны демобилизуется и позже начнет жизнь в Алма-Ате. Он примет участие в строительстве одного из главных символов города — гостиницы «Алма-Ата» и станет ее управляющим.
В мирной жизни Кошкарбаев напишет две книги: «Знамя Победы» и «Штурм». После войны он сможет разыскать своего отца, репрессированного в 1930-х годах и освобожденного из заключения в ГУЛАГе. В Алма-Ате Рахимжан Кошкарбаев познакомится и до конца жизни будет дружить с другим героем войны — гвардии полковником и писателем Бауржаном Момышулы. Благодаря просветительской работе Момышулы о подвиге Кошкарбаева и Булатова узнают тысячи людей еще в советское время, и в неофициальной культуре именно их станут воспринимать настоящими Знаменосцами Победы. В 1999 году в независимом Казахстане Рахимжану Кошкарбаеву будет присвоена высшая степень отличия — Халық Қаhарманы (Народный Герой) посмертно.
В начале 2000-х годов, благодаря исследовательской работе историка Булата Асанова, подвиг разведчиков Кошкарбаева и Булатова будет официально подтвержден документами института военной истории Министерства обороны РФ.
До конца жизни Рахимжан Кошкарбаев относился к 30 апреля, дню водружения Знамени Победы над Рейхстагом, как ко второму дню рождения.
За помощь в подготовке материала Adamdar.CA благодарит Алию Кошкарбаеву и Даурена Кошкарбаева.
Документы и фотографические материалы: из личного и семейного архивов Рахимжана Кошкарбаева, а также государственных и военных архивов и открытых онлайн источников.
